Выступление Шуберт Л.С.

В феврале 2009г. наша организация купила кинотеатр с 18-ю сотками земли в центре посёлка Кузедеево. В посёлке проживает 3,5 тыс. человек. Кинотеатр расположен на поляне, где можно присоединить ещё 40 соток.
В организации 3 учредителя – 2 физических лица и Общественная организация. В строительство Дома попечения деньги вкладывают только я и ещё одна мама парня с аутизмом, 2 тех самых физических лица.
Кинотеатр пришлось не то, что реконструировать, а практически, строить заново. Заказали экспертизу здания, которая показала, что фундамент пригоден, сделали проект на Дом-интернат малой вместимости. Но, после конференции в Санкт-Петербурге, стало понятно, что надо отходить от интерната. Оксана Сторожук, юрист межрегиональной «Ассоциации в поддержку людей с нарушениями развития»,  посоветовала строить жилой дом. Поэтому, пока не построили перегородки в здании, мы заказали новый проект, где комната с санузлом (секция) – на одного человека, внизу 3 комнаты рассчитаны на людей в колясках, и только 2 секции – на двоих, для тех, кто не любит жить один. Запроектировали мансардный этаж для сотрудников и волонтёров, которые будут проживать постоянно, либо работать вахтовым методом.
Дом рассчитан на 17 ребят от 18 лет.
Госструктуры не участвуют в строительстве. Нам помогает Председатель Совета народных депутатов Кемеровской области Шатилов Николай Иванович, который пишет обращения в различные коммерческие организации и к местным олигархам. Он же помогает урезонить новую местную власть, которая была настроена категорически против строительства нашего Дома попечения.
Весной прошлого года Администрация района предложила выкупить наш недостроенный дом под социальное жильё для сирот, т.к. местные жители не хотели отдавать нам поляну под огород и хозяйственные постройки. А нам посоветовали построить другой дом, где-нибудь подальше от людей, на окраине посёлка, а ещё лучше – в лесу. Здесь снова помог Шатилов Н.И., и мы продолжили строительство.
Строительство ведет фирма, которая предоставляет нам все Акты скрытых работ и пр. Это дорого. Только проект, который переделывался дважды, нам обошёлся в 1 млн. руб. Старый фундамент пришлось укреплять, легче было построить новый, это тоже недёшево.  Всего  уже потрачено около 20 млн. руб.
Строим вдвоем, родители в строительстве не участвуют, у них нет таких средств. Когда построим, посчитаем, сколько обошлось строительство, поделим на 17, и тут уже решим, или продавать секции в собственность родителям нашей категории ребят, или оставить этот дом на содержание своих. В этом случае другим родителям придется оплачивать аренду и услуги несколько дороже.
В феврале этого года я ездила на семинар в Иркутск «Организация поддерживаемого проживания людей с инвалидностью. Обмен опытом социальных поселений сибирского региона». На семинаре говорили о том, что  соц. услуга по сопровождаемому (поддерживаемому проживанию взрослых очень нужна как альтернатива крупным ПНИ, что ее развивают некоммерческие организации в разных регионах России, но НКО нужна господдержка.
Я пожила 3 дня в деревне, и, если раньше я сомневалась, смогут ли сотрудники найти общий язык с Никитой, сможет ли он жить в таком поселении, то теперь я уверена – сможет! 
С Кокиной Татьяной мы говорили о том, что неплохо бы было мне приехать к ним в деревню с нашими двумя ребятами. И, к тому времени, как будет построен наш Дом попечения, ребята уже многое будут уметь, а я узнаю работу изнутри, и тоже чему-то научусь. А так – ну, построим мы дом, а дальше что? Ни специалистов, ни сотрудников, с чего начинать – неизвестно. На семинаре я обратилась к представителям сибирских поселений с просьбой прислать к нам своих сотрудников, чтобы начать организовать работу Дома попечения, когда он будет построен. Мне ответили: «Посмотрим». Ну, хоть не отказали.

Часто мне задают вопрос: «Сколько будет стоить проживание одного человека в Доме попечения?» На что у меня нет конкретного ответа,  содержание платное не всегда является коммерческим, так, как у нас, например. Даже если мы добьемся какого-либо гос. финансирования, будь то гос. заказ или субсидирование, нашим родителям, возможно, поначалу придется доплачивать, если мы хотим качественных социальных услуг и должного отношения со стороны сотрудников. А если не добьёмся? В этом случае содержание 1 человека составит порядка 40 тыс. руб. И вот здесь я слышу: "Так у вас дом для богатых!" На что я всегда отвечаю, что моему сыну все равно, богатые мы или бедные, после нашей смерти он попадет в тот же психоневрологический интернат, и через год - два умрет там от тех лекарств, которыми их пичкают. Поэтому сейчас я делаю то, что могу. Просто я могу несколько больше, чем другие.
Не знаю, как во всей России, но у нас в Кемеровской области, как будто, стыдно быть благотворителем. Порой, я чувствую себя белой вороной, потому что финансово обеспеченные люди не понимают, как можно тратить свои личные средства на дом для инвалидов – это должно делать государство. А необеспеченные говорят: «Да им деньги девать некуда!» И единственное, что меня как-то оправдывает перед всеми, это то, что у меня больной ребёнок.
Кроме того, я повсюду слышу: «Такой дом только на 17 человек?» Всем нужна массовость. Но, если всё-таки думать о конкретном человеке, то это 17 судеб, 17 жизней, и о них тоже должен кто-то подумать.
Да, у нас дорогой проект, но он несёт свою миссию - он один из первых такого уровня. И пусть посмотрят государство, чиновники, просто люди, что может быть и по-другому, по-человечески, вот таким должно быть обустройство и соц. обслуживание особых людей.